«Путешествия во времени сродни джазу»

Путешественники во времени прочно обосновались в поп-культуре. Впервые устройство под названием «машина времени» упоминается Гербертом Уэллсом в романе конца XIX века, а сама концепция перемещения в другой год уходит корнями еще глубже. Современные кинематографисты тоже не прочь поразмышлять о скачках во времени: начиная с автомобиля DeLorean, на котором путешествовали Марти Макфлай и доктор Браун, и вплоть до последних «Мстителей». Особняком стоит «Тьма» — первый оригинальный сериал Netflix на немецком языке. Уникальный проект сочетает в себе философские идеи о детерминизме и свободе воли, оккультизм, параллельные вселенные и рассуждения о нелинейности величины, которую человечество привыкло считать необратимой.
 
Пока зрители ломают голову над секретами немецкого городка Винден, в туманных лесах которого пропадают дети и происходят загадочные убийства, шоураннеры проекта Баран бо Одар и Янтье Фризе решили приоткрыть завесу метафизических тайн и поделиться подробностями создания одного из самых необычных сериалов последнего десятилетия.

Действие «Тьмы» происходит сразу в нескольких измерениях. Нелинейное повествование, временные парадоксы и петли… Вы сами не запутались в многочисленных версиях Йонаса (Луис Хофманн) и умопомрачительных скачках во времени, когда создавали сценарий?
 
Янтье Фризе: Гораздо сложнее было разобраться с реквизитом. Когда создаешь персонажа, ты уже знаешь его историю — откуда он и к чему стремится. Дальше он будто живет сам по себе. Но реквизит… Боже мой!
 
Баран бо Одар: Детали — вот от чего вся головная боль. Каждый раз возникает вопрос: какую версию машины времени нужно использовать в сценах с тем или иным героем? Это одно устройство, но с разной степенью износа. В каких-то случаях оно более новое, в других — сломанное. Первое время сами актеры думали, что существует три разных машины. Но после первого сезона стало проще, потому что мы создали своего рода код, чтобы было легче обсуждать сценарий. Как только понимаешь, что в мире «Тьмы» время течет нелинейно, становится ясно, что есть всего одно устройство, а на экране появляются его разные версии. С путешествиями во времени, как с джазом: если в обычной попсе все построено по принципу куплет-припев, то джазовая музыка обладает совершенно иной структурой. Это другой язык.

Значит, это скорее интуитивный процесс? Казалось, что все стены в вашем офисе должны быть увешаны заметками о хронологии событий и связях между персонажами.
 
Янтье Фризе: Я сама удивилась, но оказалось, что такой способ не работает. Чем больше вешаешь на стену, тем меньше люди обращают на заметки внимание. Мы пробовали такой формат, когда снимали первую часть «Тьмы», но в конце концов все запутались. Тогда мы решили сконцентрироваться на основных поворотах сюжета. Понимаете, чем сложнее повествование, тем проще должны обстоять дела в сценарной комнате.
 
Когда Райан Джонсон снял «Петлю времени», он обсуждал в твиттере все возможные сюжетные дыры со зрителями. Для него делом чести было доказать, что каждая деталь в сценарии продумана. А вы общаетесь с фантами, которые думают, что нашли в повествовании несостыковки?
 
Янтье Фризе: Мы считаем, что искусство не подлежит объяснению. Все в порядке до тех пор, пока мы сами понимаем логику происходящего. Некоторым людям, возможно, понадобится время для осознания того, что тот или иной момент вовсе не является дырой в сюжете. Я думаю, подобные обсуждения лишают загадочности весь процесс. Просмотр шоу — это приключение. Зритель должен поломать голову в попытках понять, что же все-таки происходит.

Баран бо Одар: Конечно, мы читаем очень много комментариев. Некоторые настолько меня удивляют, что даже возникает желание ответить. Один из самых частых вопросов: почему Ноа (Марк Вашке) не стареет. У фанатов даже была теория, что он дьявол. Но мы же снимаем сериал о путешествиях во времени! Он может перемещаться в самые разные периоды, так почему же он должен постареть?
 
Янтье Фризе: Как я и сказала, главное — мы все понимаем.
 
Баран бо Одар: Но, конечно, есть и сюжетные дыры.
 
Янтье Фризе: И какие же, позволь спросить?
 
Баран бо Одар: Их не может не быть. Когда-нибудь мы точно найдем одну.
 
Во время просмотра многие начинают теряться в загадках, логических головоломках и играх со временем. Как раз в этот момент шоу делает небольшую передышку. Во второй главе один из эпизодов возвращает зрителей к самому началу сериала, когда это была просто история про подростков и их семьи. Вы специально решили сделать паузу?
 
Янтье Фризе: Я рассматриваю каждый сезон в качестве музыкальной композиции. Перед кульминацией должен быть спокойный эпизод, своего рода мост, связывающий сюжет воедино. Мне нравится ритм такого способа повествования.

Баран бо Одар: К тому же эта серия все равно подняла много важных вопросов!
 
Полностью согласен. Есть такая легенда, что при написании финального сезона «Во все тяжкие», создатели представили Уолтера Уайта со здоровенным пулеметом в руках и решили: «А теперь давайте придумаем, как все к этому придет». Это во многом напоминает мне «Тьму». Мы знаем, чем закончится история персонажей, потому что уже видели их в будущем.
 
Янтье Фризе: Многие люди считают, что написание сценария сродни строительству: писатель из блоков возводит дом. Я же считаю, что это больше похоже на археологию: дом уже построен, только вот он находится под грудой песка, и тебе предстоит его оттуда извлечь. Так размышлять гораздо легче даже в психологическом плане. Нужно всего лишь стряхивать песок — немного там, еще чуть-чуть здесь, — и ты постепенно приближаешь историю своего героя к заранее запланированной развязке.
 
Вам удалось приковать зрителей к экранам, несмотря на то, что сюжет завязан на событиях, исключающих настоящий саспенс. Вас это удивило?
 
Янтье Фризе: Все потому, что люди — странные создания. Мы могли сделать огромную заставку перед началом сериала со словами: «Судьба этих людей предопределена! Они ничего не смогут изменить!», — и зрители все равно переживали бы за персонажей, думали, что им удастся выбраться из передряги. Все мы верим, что обладаем свободой воли. Это — движущая сила человечества. Вот почему зрители продолжают болеть за героев и надеяться, что они изменят свою судьбу. И знаете что? Возможно, у них действительно что-то получится.

Баран бо Одар: Я так не думаю. Миром «Тьмы» правит детерминизм.
 
Путешественники во времени в вашем сериале продолжают надеяться, что им удастся разорвать временную петлю, вырваться из этого цикла. Есть ли реальная возможность того, что они предотвратят ужасы, случившиеся в Виндене?
 
Янтье Фризе: Они думают, что во всем разобрались, но это не так. Они всего лишь люди, которые не в состоянии превозмочь свое эго, свои внутренние желания. Для того, чтобы победить в этой борьбе, им пришлось бы разрушить собственную личность. Мы сохраняем неопределенность в сюжете, дальше действие может развиваться в двух направлениях. Но я не стану вас обнадеживать.

Как вы думаете, почему тема перемещений во времени сейчас так популярна?
 
Янтье Фризе: Мне кажется, есть две причины. Во-первых, люди, которые сейчас создают контент, выросли на фильмах франшизы «Назад в будущее». А вторая причина в том, что мы живем во времена неопределенности. Мы боимся будущего и ностальгируем по прошлому, в котором все было так просто и понятно. Истории о путешествиях во времени соединяют в себе наши страхи, желания и реальность.
 
Баран бо Одар: Когда «Матрица» вышла на экраны, все поставили действительность под сомнение. Что реально, а что — симуляция? Сейчас об этом почти не говорят, зато все начали думать о путешествиях во времени. Почему так? Быть может, мы надеемся исправить таким образом то, что уже умудрились испортить? У меня нет ответа на этот вопрос.
 
Источник: Vulture