Не ходите, дети, в пустоши гулять

Стоит только наивному зрителю отвернуться и выдохнуть, как очередных героев тянет искать приключения посреди песчаных бурь и кусков ржавого железа. Иронично, но весна и начало лета прошли под знаком индастриал-брутализма посреди удушающих красот сначала в «Дюне», потом в Fallout, а теперь в «Фуриосе» — разгоряченном приквеле «Дороги ярости». И вот ты в третий раз восхищенно рассматриваешь все эти шершавые арматуры, наматывающие на себя кровь и песок шины и суровые взгляды местных выживальщиков. К счастью, в случае с фильмом Джорджа Миллера скуку это не навевает. Оно и логично: с его малобюджетного, но очень драйвового и дерзкого «Безумного Макса» 45 лет назад стартовал тренд на одинокого, слегка не в себе воина дороги.

Будучи молодым экспериментатором и влюбленным в кино энтузиастом, Миллер в компании с верным другом Байроном Кеннеди собрал первого «Макса» буквально на коленке. Съемки выдались такими взвинченными и сумасшедшими, что сами по себе просятся в сериальные адаптации в духе «Предложения» — истории создания легендарного «Крестного отца». Из красноречивых эпизодов: нелегальное производство на одиноком хайвэе с последующим мытьем всей трассы, кустарный монтаж на самодельном аппарате, работа на износ, гонорары банками пива и косяки компаний-прокатчиков. И все же, несмотря на все препоны, Макс с лицом молодого Мела Гибсона не просто добрался до экранов, но и сорвал джекпот, сведя мир с ума, а Миллер мгновенно катапультировался в элиту Голливуда. Не говоря уже о том, что фильм проложил дорогу целой киноиндустрии Австралии, пришедшей на смену нерегулярным и малопривлекательным «бэшкам».

Для чего нам этот экскурс? А чтобы вы знали: Миллер всегда понимал, чего он хочет от своей максианы, но в 70-80-е не имел столько бюджета и возможностей, чтобы снять то, что на самом деле царило в его голове. То, что там буйствовало, кипело и вырывалось, было излито на экраны только в мягкой перезагрузке «Безумного Макса», «Дороге ярости», уже с Томом Харди в главной роли. И… boy oh boy, что это было за кино! О «Дороге ярости» с благоговением говорили даже те эстетствующие зануды, которые не признают формалистский кинематограф. Этот фильм хватал за грудки и кидал тебя в погоню длиной в весь хронометраж. Его темп был идеально выверен и, как точная хореография, подчинялся визжащим синтам и гитарам композитора Junkie XL. Эксперименты с частотой кадров, композицией, цветовыми решениями и монтажом заставляли зрачки расширяться. А его великолепный экшен, в котором летящее тело исполняло сальто-мортале на шипованной тачке, а пустынные завесы пожирали беспечных ездоков, впечатывался в мозг.

От «Фуриосы» фанаты ждали аналогичных переживаний — горящего бензака, суицидальных трюков воинов полураспада, немыслимо точных выстрелов из арбалета и немногословного цинизма творящегося вокруг хаоса. Вместе с тем упрекавшие Миллера в скудности сюжета зрители надеялись лучше рассмотреть быт опустившихся людей будущего и антураж пустоши. Не из окошка бензиновой фуры. Что ж, Миллер к критике, кажется, прислушался, хотя мы и не согласны с тем, что «Дорога ярости» была сплошным «Максом: Туда и обратно». Но вот получилось ли у него удержать градус оголтелого веселья и безбашенного безумия? Давайте разбираться…

По сюжету, маленькую Фуриосу похищают прямо из-под носа у ее опекунш — статных амазонок из Зеленых земель тысяч матерей. Девочке фатально не везет — захватил ее психопат с театральными замашками и любовью к ультранасилию Дементус. Вождь кочевого племени одержим захватом скудных ресурсов пустоши, а девочка ему нужна как живая карта: вдруг разболтается и покажет дорогу в цветущий оазис. А пока можно и на Цитадель, единственное место с каким-никакими запасами воды и топлива, напасть. Вот только у нынешнего лидера Цитадели Несмертного Джо на эти амбициозные планы другой взгляд. Так начинается долгое и кровожадное противостояние двух правителей и их армий вырожденцев, а Фуриоса становится разменной монетой в их войне. Но это не страшно — у нее совсем другие планы: сбежать, отомстить, спасти родной дом от надвигающихся дикарей.

В «Фуриосе» весь сюжет поделен на пять важных глав из жизни титульной героини, от безумного бывшего копа Рокатански не осталось и следа, а жестокости прибавилось. За последнее в основном отвечает эксцентричный главный антагонист этой части Дементус. Крис Хемсворт с уродливым крючковатым носом (видимо, у каждого злодея максианы на лице должно красоваться нечто нелепое) играет тот тип врага, который может балагурить и заламывать руки, но только чтобы потом выкрутить свою психованность до предела. Как только в голову этому садисту ударяет очередной бзик, его невозможно урезонить ни умильным плюшевым мишкой, которого он носит на груди в память то ли о погибших детях, то ли о собственном трагичном детстве, ни даже слезами ребенка. Его поступки настолько уродливы, он так хаотично зол, что даже Несмертный Джо выглядит более либеральным, носясь со своим гаремом и воинами полураспада.

В такой атмосфере телесного и морального разложения проходит путь становления Фуриосы. Проблема в том, что добрую половину картины она — бессильный наблюдатель, хоть играющая ее в детстве Алила Браун и справляется со своей задачей блестяще. По мере взросления и трансформации в Аню Тейлор-Джой Фуриоса становится все суровее, свирепее и решительнее. Вот только и это не берет за душу так, как в «Дороге ярости» трогали хоть и мимолетные, но убедительные эпизоды братания Фуриосы с Максом. Как бывший врач скорой помощи Миллер отлично показывает человека и весь мир в аварийном состоянии. От дорожных катастроф первой части «Безумного Макса» мы дошли до полного краха цивилизации, когда даже людское достоинство оказалось урезано до базовых нужд. Но делает он это с отстраненностью патологоанатома, местами теряя эмоциональность и нерв происходящего. В «Фуриосе», несмотря на большее количество пит-стопов, это чувствуется острее, чем девять лет назад.

В этом — наиболее частая претензия к «Фуриосе»: несбалансированность драматических сцен и отсутствие финального катарсиса. Он просто целиком перемещен в «Дорогу ярости», так что идеальным решением было бы смотреть ее и «Фуриосу» не в порядке выпуска, а в порядке внутренней хронологии. Но все это меркнет, как только Миллер усаживает своих героев за руль, вливает в бензобаки (и жилы персонажей) высокооктановое топливо и вжимает педаль газа в пол. Если «Дорога ярости» почти целиком была одной сложноустроенной погоней, то в «Фуриосе» их несколько, и каждая — на вес золота. 79-летний Миллер не просто поспевает за более молодыми сорвиголовами Дэвидом Литчем, Дагом Лайманом и Гаем Ричи, но и сам устраивает такое адреналиновое зрелище, что невольно вжимаешься в кресло и хватаешься за подлокотник.

В «Фуриосе», как и в «Дороге ярости», машины опасно подрезают друг друга, люди летают (теперь и на парапланах), камера грациозно перескакивает из отсека в отсек, пробираясь даже под брюхо металлическому монстру, где и притаилась наша непоколебимая воительница. Тейлор-Джой получила, наверное, самый скудный в плане реплик сценарий в своей карьере. Зато мы не сомневаемся: раскадровок там было — что иллюстраций в графическом романе. Марш-броски Фуриосы через всю бензиновую фуру на полном ходу и ее виртуозное расчленение врагов не дают заметить, что у актрисы вообще-то всего 30 фраз за всю картину. При этом огромные глаза Ани выражают всю боль, сомнения, отчаяние и, наконец, решительность ее героини.

Несмотря на дефицит эмоций, Миллер умудряется рассказать человеческую историю прямо на ходу — об упрямом нежелании забывать свои корни, об обретении себя не в насилии, а в самопожертвовании, о хрупкой любви не столько мужчины и женщины, сколько двух покалеченных друзей, отчаянно цепляющих за остатки гуманизма. И пусть преторианец Джек в исполнении мрачно-привлекательного Тома Бёрка — это, по сути, тот же Макс Рокатански, благодаря его появлению одиссея Фуриосы обретает куда больший смысл.

Приквел «Дороги ярости» уступает ему во многом. Миллер дает внимательнее рассмотреть детали местного лора — быт постапокалиптических кочевников, зеленый оазис, населенный закаленными в боях амазонками, и даже две новые локации — Топливный город и Свинцовую ферму, но это заставляет нетерпеливо рычащие моторы пробуксовывать. Режиссер все еще мастерски ставит погони, чтобы ни один зритель не запутался в водовороте железных коней и их крутых наездников, но в «Фуриосе» нам почему-то отказали в таком же бешеном саундтреке, какой мы услышали девять лет назад и уже не можем забыть. К тому же в какой-то момент Миллер сбивается на фансервис: почему Фуриоса лысая, из-за чего у нее бионический протез, как она построила ту самую внушительную фуру и куда делась косточка от персика, которую она протаскала с собой половину фильма. Последний ответ шокирует и обескураживает больше остальных. Во всем этом отчаянно не хватает мотивации вроде объяснения того, что же удерживало девушку на службе у Джо так долго и как она прониклась сочувствием к его несчастным женам…

Тем не менее это все еще уникальный боевик, в котором все затейливые частички — выбор местности, тачки, даже оружие, складываются воедино. Каждая деталь, каждый трюк здесь движут историю вперед. И все это лихое действо обходится самобытными средствами кино — визуальными образами. «Фуриоса» — кусочек колоссального пазла, пропитанный любовью мастера к своем трудному, но дорогому детищу. Безусловно, несмотря на не самые лучшие кассовые сборы, это лучший представитель жанра в 2024 году, ведь даже фримены со своими песчаными червями покрылись бы потом от безбашенности таких кочевников. Но все же если вы по какому-то недоразумению умудрились обойти «Дорогу ярости» вниманием, советуем смотреть ее и «Фуриосу» в обратном порядке. Это окупится сполна — и градус напряжения повысите, и желанный катарсис испытаете.