Наши «Престолы» — лучшие на всех уровнях

Когда дело касается внутренней кухни такого тонкого и сложного ремесла, как озвучание сериалов, многим из вас приходится только гадать, как все устроено и из каких волшебных компонентов состоит будущая серия. И если с актерами озвучания, их техниками и приемчиками мы вас периодически знакомим, то работа других задействованных в строительстве этого карточного домика людей вам, дорогие зрители, практически не ведома. А между тем озвучание каждого эпизода из огромного числа наших сериалов — это замысловатый механизм, в котором вся наша команда день за днем срабатывает как единое целое. И начинается все, как вы наверняка догадываетесь, с перевода.
 
От точного, грамотного, красивого с языковой точки зрения перевода зависит как минимум 50 процентов успеха серии. Сегодня мы впервые прервем молчание и пригласим вас за кулисы нашей студии, а именно — расскажем, как над переводом сериалов для LostFilm трудится один из самых давних и заслуженных переводчиков Михаил Трубин. Тем более, что повод для нашей с ним беседы выдался самый подходящий — в этом году исполнилось 15 лет, как Михаил сотрудничает с LostFilm, а количество переведенных им проектов давно перевалило за сотню. За прошедшее время мастерство Михаила выросло и окрепло настолько, что его тексты считаются эталонными и признаны не только коллегами по цеху — редакторами, актерами и звукорежиссерами, но и зрителями.

Будучи одним из самых внимательных, принципиальных и грамотных профессионалов, Михаил множество раз переводил для студии самые топовые проекты. Начинал он с британского мини-сериала «Джекил», а затем случились его любимый «Звездный крейсер Галактика», «Спартак», «Столпы Земли», уникальное в плане языковой игры «Опочтарение» и «Гримм» с его разнообразным бестиарием. «Оглушительно прогремели “Престолы", пролетели три сезона “Непокорной Земли”, угрюмо блеснули “Острые козырьки” и отвязно покуролесил “Уилфред”. Дрожащими от волнения пальцами я набивал текст вернувшихся “Секретных материалов”, приветливо махал персонажам любимого Джона ле Карре в “Ночном администраторе” и “Маленькой барабанщице”, изучал управление парусниками для “Черных парусов”, криминалистику — для “Падения”, историю монголов — для “Марко Поло” и шахматы — для “Хода королевы”. Я с наслаждением любовался просторами Монтаны в “Йеллоустоуне”, бродил по парку с роботами в “Мире Дикого Запада”, заглядывал в покои Букингемского дворца в “Короне”, скрипел половицами в обители вампиров в “Реальных упырях” и громыхал по лестнице в штаб-квартире “Хромых коней”. И отдельным подарком, конечно, стали “Благие знамения”», — вспоминает свой долгий творческий путь Михаил.

Мы поговорили с Михаилом о типичном распорядке дня переводчика, о том, как стать специалистом в любой сфере — от искусства и военного дела до медицины и шахмат. Трубин раскрыл несколько секретов своей работы, например, как он выкручивается из ситуации, когда перед ним непереводимая игра слов или редкая идиома. Кроме того, мы вместе отправились в ностальгические воспоминания по самым удачным его переводам вроде ставшей каноном фразы Ходора «Hold the door!» или колоритного глоссария по монстрам из «Гримма». Поделился Трубин и главными вызовами в работе переводчика сериалов, а также назвал топ своих самых любимых проектов, которыми он сам гордится…
 
Переводчик — первый в длинной цепи людей, вносящих свой вклад в итоговый проект под названием «эпизод сериала». Расскажите, как проходит ваш стандартный день. Насколько рано вам нужно проснуться и с чего начать работу над субтитрами?
 
Многое зависит от часовых поясов. Возьмем ярчайший пример — недавний приквел «Игры престолов», «Дом дракона». Его эпизод появлялся в понедельник в четыре часа утра по московскому времени. Я просыпался в четыре утра по будильнику и смотрел серию в оригинале от начала до конца, чтобы понимать ее смысл и контекст. Дальше я иду подряд от сцены к сцене — сижу и набиваю текст на компьютере. Наверное, прозвучит самонадеянно, но я с таким опытом работы за плечами уже не перечитываю свой готовый текст. Однако каждую фразу я проговариваю в голове, потому что ее длина имеет критическое значение — реплики должны укладываться в рамки оригинальной фразы. Так и проходит стандартный день переводчика. Обычно у меня в работе четыре-пять проектов в неделю.

Бывали ли случаи, когда вам удавалось заранее подготовиться к переводу сериала? На что именно вы обращаете внимание, какие документы изучаете?
 
Конечно. Иногда за мной заранее закрепляют сериал, и тогда я выясняю, на чем он строится — это оригинальный сюжет, или у него есть первоисточник, например, книга. Если это исторический сюжет, я поднимаю источники, которые относятся к данному периоду. Так было, например, при подготовке к переводу «Марко Поло». Я стал изучать события периода, когда монголы захватили власть в Китае, и нашел документ под названием «Сокровенное сказание монголов». Пока я его читал, у меня сложилось ощущение, что это не историческая хроника, а материалы большого уголовного дела, потому что там постоянно рассказывается о том, как одно племя напало на другое, сколько человек в итоге убили, сколько награбили и так далее. Очень интересная историческая летопись! Кроме этого документа я читал другие книги, повествующие о том периоде, и записи самого Марко Поло. Было невероятно увлекательно, и все это помогло мне в дальнейшей работе.
 
Таким же образом я готовился к переводу сериала «Варвары». Это история о том, как вождь германского племени херусков сильно насолил римлянам, разбив три легиона в Тевтобургском лесу, после чего римляне пришли с огромным войском и как следует приструнили германцев. Мне ужасно нравится этот исторический период.
 
Диапазон ваших проектов поражает: криминальное «Падение», исторические «Варвары», «Мир Дикого Запада» со множеством технической лексики, специфика шахмат в «Ходе королевы». Как переводчику оставаться таким универсалом и спецом в любой сфере?
 
Я могу назвать себя начитанным человеком, к тому же переводчику просто необходим кругозор. Однако очень тяжело, когда у тебя в течение одной недели пять-шесть сериалов в кардинально разных жанрах. Каждый день ты получаешь новый вызов, на который нужно быстро переключиться. Представьте: в понедельник у вас в переводе «Белый лотос», во вторник — «Корона», в среду — «Ла-Брея» и так далее. Но это нормальное дело для хорошего переводчика — приходится привыкать к разнообразию.

Самое сложное видится в том, что перевод — это сольная работа до момента, когда текст попадает в руки редактора. Но создание первой версии текста — очень ответственный процесс. Вы иногда обращаетесь за консультациями к профессионалам в какой-либо сфере?
 
У меня был триллер «Падение» с Джиллиан Андерсон. И вот в первой серии третьего сезона маньяка (Пол Спектор, герой Джейми Дорнана — примечание редакции) привозят в больницу, и весь эпизод откачивают, по полной программе используя медицинскую лексику. К счастью, мой друг работает в скорой помощи, и мы с ним прочитали всю эту серию от корки до корки. Он оценил текст как врач и даже позвонил для консультации своей жене-кардиологу, потому что в какой-то момент у героя отказало сердце.
 
Давайте поговорим о сериале, который наверняка больше остальных интересует наших зрителей, — об «Игре престолов». Этот проект стал мировым феноменом, а вы оказались тем самым человеком, который адаптировал его для русскоговорящей публики. Каково было работать над ним?
 
Когда я только узнал о том, что «Престолы» взяты в работу, с головой ушел в мир Джорджа Мартина и успел прочитать все вышедшие на тот момент романы. Уже при подготовке к переводу сериала стало понятно, что материал сложный и объемный: там какое-то невероятное количество названий, имен и топонимов. И все это смакуется — Мартин, наверное, какое-то садистское удовольствие получает от выдумывания невообразимого количества домов, геральдики, языков и прочего. Поэтому мне пришла идея обратиться за помощью к фанатам, которые как никто другой знают этот мир.

Я нашел самое крупное сообщество по «Игре престолов» в Сети — «7 Королевств», зашел к ним на форум и написал: «Я из LostFilm. Было бы очень неплохо, если бы вы нам оказали консультации, помогли с названиями и ударениями». Оказалось, они и мечтать не могли, чтобы студия наподобие нашей обратилась к ним с таким предложением. Они всей душой хотели, чтобы все было озвучено на высшем уровне, и наши желания совпали. И за эти восемь сезонов сложилась мощная группа горящих свои делом энтузиастов. Конечно, наша озвучка и их субтитры различаются, хотя основа у нас одна. Они больше увлечены деталями первоисточника, у нас же перевод более художественный и укладывающийся под длину оригинальной звуковой дорожки.
 
Показательна история о том, как Ходор получил свое прозвище. Правильный перевод этого сюжета был важен для фанатов, поэтому они сравнивали несколько озвучек. Вы предложили вариант «Стой у входа», который был отмечен как один из самых удачных переводов с такой необычной игрой с языком.
 
На самом деле, я просто шел от его имени. Фраза, которую он говорит, должна была превратиться в бормотание «Ходор». На мой взгляд, «Стой у входа» лучше всего подходит для такого сокращения. Это я придумал самостоятельно, но часто мы с переводчиками «7 Королевств» устраивали настолько масштабные мозговые штурмы, что можно отдельную книгу с ними издавать. Наши комментарии к некоторым фразам превращались в огромные полотна — мы называли их «наше чардрево». В этом нескончаемом энтузиазме — вся прелесть нашей работы. То же самое произошло и с «Домом дракона». Те же самые люди из разных городов и стран собрались через три с лишним года, чтобы обсуждать и переводить. И каждый понедельник мы собирались, оставив другие свои дела. То, что вокруг этой вселенной образовалось сообщество горящих своим делом людей, — просто бесценно.

Раз уж мы заговорили об игре слов и сложных для перевода фразах, давайте вспомним какие-то особо заковыристые случаи и то, как вы выходили из положения при переводе идиом, слэнга или поэзии…
 
Когда я только начинал переводить для LostFilm, мне давали какие-то эпизодические вещи, но не закрепляли за мной конкретные сериалы. Потом вдруг постоянный переводчик «Звездного крейсера Галактика» ушел, и с 12 серии 4 сезона этот сериал стал первым, который мне поручили на постоянной основе. Тогда такой роскоши, как субтитры сразу к вышедшей серии, не было, и приходилось искать их самостоятельно в разных источниках. И вот в первой же доверенной мне серии появляется поэзия Эмили Дикинсон. У нее очень много стихотворений, но не все они переведены на русский язык, включая то, что оказалось передо мной. Мне пришлось самому писать стихотворение на основе оригинала, потому что это четверостишие должно было рифмоваться и, опять-таки, укладываться по длине. Я никогда в жизни не писал стихов, но вот пришлось попробовать себя на новом поприще. Причем оно еще и перекликается с названием серии «И нет душе покоя». В итоге получилось:
 
«От жизни усталость — как резкая боль

Всегда неизбежно приходит

Любая душа, даже боль пережив,

Покоя себе не находит…»
 
То есть вы писали стихотворение самостоятельно? Это впечатляет. А в каких проектах наиболее плотным потоком шла игра со смыслом фраз?
 
Много интересной игры слов было в названиях серий в «Смертельном оружии». Некоторые, как «Jingle Bell Glock», удалось перевести за счет того, что на английском и русском языках есть две похожие по посылу новогодние песни. У меня получилось: «Новогодние игрушки, “Глоки” и хлопушки». А иногда приходится искать срединный вариант, как с названием «Get the Picture». Если брать прямой перевод, вышло бы «Улови суть», но я перевел с отсылкой на сюжет серии — «Картина маслом», потому что в ней фигурируют произведения искусства.

В «Подозреваемом» была серия с названием «Most likely to…». Это фраза, которую пишут в школьных альбомах с фотографиями выпускников, когда все гадают, кем ученик, скорее всего, станет. В эпизоде действие происходит в школе, на встрече выпускников, и главные герои на задании выдают себя за одноклассников. Я за это зацепился, и вспомнил нашу песню «Когда уйдем со школьного двора…».
 
В «Реальных упырях» очень непростой для перевода текст с кучей игры слов, играми со смыслом и шуточек, которые идут плотным потоком. Например, «Brain Scramblies» пришлось перевести как «Мозги всмятку», хотя это все-таки несколько другой вид приготовления яиц, чем scrambled eggs — яичница-болтунья. Но в заголовке была отсылка к тому, что от сильного вампирского гипноза у человека могут быть мозги всмятку.
 
А бывали случаи, когда фраза оказывалась просто не берущейся?
 
О да, в тех же «Упырях». Что невозможно было победить, так это игру слов «Superb Owl/Suberbowl». Это такой удар под дых, который переводчику сложно осилить.

Вы из тех профессионалов, которые очень вовлечены в свое дело. В том числе вы следите за комментариями зрителей к сериям. Как вы относитесь к указанию на ошибки перевода?
 
Спокойно. Ведь не бывает абсолютно верных переводов из-за спешки или того, что глаз может замылиться. Я, например, до сих пор краснею за «Спартака: Боги арены», где Circus Maximus назвал Колизеем. Это позор на мою уже седую голову, и он навеки со мной. Но я сам нашел эту ошибку — все-таки «Спартак» был суперпроектом, при просмотре которого все пищали от восторга. Хотя первые две серии приняли прохладно, потом его стали встречать с овациями.
 
Тут все-таки нужно делать скидку на то, что процесс озвучания — это настоящая гонка со временем. Ваш мозг вынужден работать, как суперкомпьютер, на высоких скоростях и мощностях.
 
Именно, и спешка — это самое трудное. Когда сроки поджимают, у меня начинается внутренний мандраж, и это не идет на пользу тексту.
 
А из-за «веса» произведения у вас мандража не бывает?

Обычно нет, но когда я переводил «Секретные материалы», у меня реально тряслись руки. Это же сериал-легенда, я его смотрел больше 25 лет назад еще на VHS-кассетах. Это, по-моему, был единственный сериал, который выпускали таким образом. Конечно, качество переводов было жутким, но все равно воспринималось здорово. Когда его неожиданно возродили, было очень волнительно прикоснуться к легенде. Помню, мне позвонили со студии и предложили его переводить, и я чуть телефон не выронил.
 
Широко известна в фанатских кругах ваша работа над бестиарием для фэнтези «Гримм». Как вы придумывали имена всем этим экзотическим существам и мифологическим монстрам?
 
Это тоже один из первых моих проектов, в пилотной серии которого мне встретились два существа: Hexenbiest (Ведьма) и Blutbad (Потрошитель). Blutbad в прямом переводе с немецкого означает что-то вроде «кровавой бани» или «моря крови». Но ведь нельзя называться зверя «морем крови»! Нет, ему нужно было придумать подходящее прозвище, и я придумал «Потрошителя». Когда сериал взлетел, его авторы начали вводить в сюжет все новых и новых существ, и они были очень забавными.

В каждой серии встречались как минимум две сущности, которых нужно было как-то окрестить. Некоторые назывались путем составления немецких слов. Например, Gelumcaedus — Хладнокровус (аллигатор), Klaustreich — Шустролап (бродячий кот), Spinnetod — Смертопряд (паук), Genio Innocuo — Панцергений Безобиднус (черепаха) и мой любимый Kackenkopf — Дерьмоголов (навозный жук). Другие твари пришли из мифологии разных стран, как Крампус (рождественский черт), Инугами (японский пес-призрак), Кукуй (бабайка), Куэгле (чудовище из кантабрийской мифологии). Их количество в итоге перевалило за сотню, и я даже составил целый глоссарий по этим существам. «Гримм» — один из любимых моих проектов. Было жаль с ним прощаться, когда его закрыли.
 
Какими проектами вы особенно гордитесь? Назовите ваш персональный топ-5 любимчиков.
 
Во-первых, это «Звездный крейсер Галактика». Как я рассказывал, это был первый сериал, который я переводил на постоянной основе. Причем когда я довел его до конца четвертого сезона, мы начали переводить его сначала, а студия переозвучила два первых сезона в многоголосом варианте.
 
Второй мой самый любимый проект — «Опочтарение». У меня есть знакомый Роман Кутузов, у которого любимое хобби — переводить Терри Пратчетта. При работе над сериалом я взял за основу именно его перевод романа «Опочтарение». Но шоу не полностью соответствовало книге: в нем были отступления и собственные додумки сценаристов. Мы с приятелем активно обсуждали, как лучше перевести, например, названия газет и журналов. В сериале они похожи на названия реальной периодики, только обыгрывают тему булавок. Так у нас появился список газет вроде «Булавочное дело», «Булавочная правда», «Булавка и закон», «Булавка и рыбалка», «Булавочница» и «Острые штучки» для взрослых. Все это еще должно было стать похоже на названия русской периодики. Это был замечательный проект, и мы делали его с большой любовью, а Валерий Кухарешин сказочно озвучил главного мошенника.

Третье — не могу не назвать «Престолы», ведь это грандиозный по объему и вложению труда сериал. Из-за взаимодействия с фанатами опыт его перевода получился уникальным. Ну и скажу без ложной скромности, мы сделали лучший перевод и в плане текста, и в плане озвучания — в этом проекте все сложилось идеально. А еще меня изредка просят посоветовать актера на какую-либо роль и тут спросили, кому отдать Оберина Мартелла, и я посоветовал Романа Бурлакова. Как он кричал у микрофона, срывая голос, — это было великолепно!
 
Четвертое, «Благие знамения», по-моему, здорово получились. Я знаю, у них скоро второй сезон, и я его очень жду. Это неординарное произведение, одно из немногих, которые я пересматривал.
 
Ну и пятое — «Корона». Это, конечно, грандиозное творение и, на мой взгляд, лучшая драма на современном телевидении. Блестящий на всех уровнях сериал — сценарий, съемка, кастинг…

Мы знаем, что необычной была работа и над «Непокорной Землей». Там вызовы для вас как для переводчика начались уже на стадии названия сериала…
 
О, это, пожалуй, шестой мой самый любимый проект. Мне этот сериал понравился, как только я услышал написанную к нему музыку. Мотивы показались подозрительно знакомыми, я стал выяснять, кто же композитор шоу, и вдруг вижу: опа, это же Беар МакКрири, который писал музыку в том числе к «Звездному крейсеру Галактика», «Черным парусам» и недавним «Кольцам власти»! Я тогда уцепился за эту музыку, в которую влюбился с первых нот. У меня так и с «Галактикой» произошло.
 
Что касается названия, Defiance в переводе означает «вызов», но это и название города, в котором разворачивается действие. А как можно назвать город «вызовом»? Зато у нас есть замечательный город Грозный. По аналогии с ним и исходя из сюжета, в котором люди живут бок о бок с несколькими инопланетными расами и не желают им подчиняться, я предложил назвать город Непокорным. А самому сериалу — дать название «Град непокорный» по аналогии с романом Стругацких «Град обреченный». Но в конце концов сериал назвали «Непокорная Земля».

Этот сериал был находкой для переводчика, потому что в течение вышедших трех сезонов нам показали несколько инопланетных рас, для которых авторы с нуля выдумали два инопланетных языка. Персонажи периодически полностью на них общались, а порой вставляли словечки из них в обычную английскую речь. Да и сам сюжет оказался увлекательным, а наши актеры озвучания блистали в своих ролях. Работа над этим проектом была просто наслаждением.
 
Что и говорить — перевод сериала отличается от, например, технического перевода. А уж когда серия завершена на всех стадиях, это вообще похоже на маленькое произведение искусства…
 
Именно. Некоторые свои переводы я пересматриваю, когда они уже оформляются в готовую серию — с озвучанием, сведением звука и так далее. Но, к сожалению, на пересмотр всех моих переводов просто не хватит времени. Иногда я смотрю то, что полюбил больше всего, например, «Опочтарение» и «Благие знамения».

Если подытожить все сказанное, все-таки что побуждает вас постоянно возвращаться к переводам? Почему вам так нравится это дело?
 
С самого начала я воспринимал LostFilm как альтернативу системе телевидения, как доказательство, что мы можем что-то сделать лучше. И мы это доказали — точностью переводов, удачным подбором голосов, по возможности оперативностью. Мы были первыми, и сразу подняли планку так высоко, что всем остальным приходится равняться на нее до сих пор. Я очень горжусь, что смог принять в этом участие. LostFilm — часть моей жизни.
 
Беседовала Ксения Щербакова